Этот город воды, колоннад и мостов,
Верно, снился тому, кто сжимая виски,
Упоительный опиум странных стихов,
Задыхаясь, вдыхал после ночи тоски.
В освещённых витринах горят зеркала,
Но по улицам крадется тихая темь,
А колонна крылатого льва подняла,
И гиганты на башне ударили семь.
На соборе прохожий ещё различит
Византийских мозаик торжественный блеск
И услышит, как с тёмной лагуны звучит
Возвращаемый медленно волнами плеск.
Николай Гумилёв, 1912 год
Это лето мы провожаем с Дарьей Ионовой, балериной Мариинского театра, для которой начало нового сезона ознаменовалось повышением и великолепным дебютом в партии Гюльнары ("Корсар"). Но о балете мы напишем немного позже, а сегодня фото-история и стихи, о которых мы много говорили с Дарьей, как признание в любви к Петербургу, становящемуся родным для прекрасной уроженки Калининграда.
В столице северной томится пыльный тополь,
Запутался в листве прозрачный циферблат,
И в тёмной зелени фрегат или акрополь
Сияет издали, воде и небу брат.
Ладья воздушная и мачта-недотрога,
Служа линейкою преемникам Петра,
Он учит: красота — не прихоть полубога,
А хищный глазомер простого столяра.
Нам четырёх стихий приязненно господство,
Но создал пятую свободный человек.
Не отрицает ли пространства превосходство
Сей целомудренно построенный ковчег?
Сердито лепятся капризные медузы,
Как плуги брошены, ржавеют якоря;
И вот разорваны трёх измерений узы,
И открываются всемирные моря.
Осип Мандельштам, 1913 год
Сама Дарья говорит о городе так:
"Сколько себя помню, всегда мечтала жить в Петербурге, и сейчас, уже 7 лет, Санкт-Петербург является моим вторым домом. Смело могу сказать, что это мой город, в котором я себя чувствую комфортно.
Для меня, Петербург - это место про творчество, вдохновение, людей, знакомства, искусство, историю, арена для реализации, развития своей личности не только за счёт самообразования, но и знакомств с людьми, из жизни которых можно подчерпнуть знания, опыт, вдохновение. Город, который нужно научиться пропускать через себя.
У него колоссальная энергетика, которая может как угнетать, так и вдохновлять. Но как говорится, «нет счастья в комфорте, покупается счастье страданием»."
— 1 —
Вновь Исакий в облаченьи
Из литого серебра…
Стынет в грозном нетерпеньи.
Конь Великого Петра.
Ветер душный и суровый
С черных труб сметает гарь…
Ах! своей столицей новой
Недоволен государь.
— 2 —
Сердце бьется ровно, мерно.
Что мне долгие года!
Ведь под аркой на Галерной
Наши тени навсегда.
Сквозь опущенные веки
Вижу, вижу, ты со мной —
И в руке твоей навеки
Неоткрытый веер мой.
Оттого, что стали рядом
Мы в блаженный миг чудес.
В миг, когда над Летним Садом
Месяц розовый воскрес —
Мне не надо ожиданий
У постылого окна
И томительных свиданий.
Ах! любовь утолена.
Ты свободен, я свободна,
Завтра лучше, чем вчера, —
Над Невою темноводной,
Под улыбкою холодной
Императора Петра.
Анна Ахматова, 1913 год
О царство милое балета,
Тебя любил старик Ватто!
С приветом призрачного лета
Ты нас пленяешь, как ничто.
Болонский доктор, арлекины
И пудры чувственный угар!
Вдали лепечут мандолины
И ропщут рокоты гитар.
Целует руку… «Ах… мне дурно!
Измены мне не пережить!
Где бледная под ивой урна,
Куда мой легкий прах сложить?»
Но желтый занавес колышет
Батман, носок и пируэт.
Красавица уж снова дышит,
Ведь этот мир — балет, балет!
Амур, кого стрелой ужалишь,
Ты сам заметишь то едва,
Здесь Коломбина, ах, одна лишь,
А Арлекинов целых два.
Танцуйте, милые, играйте
Шутливый и любовный сон
И занавес не опускайте,
Пока не гаснет лампион.
Михаил Кузмин, 1912 год
***
Вы помните былые дни,
Когда вся жизнь была иною?!
Как были праздничны они
Над петербургскою Невою!
Вы помните, как ночью вдруг
Взметнулись красные зарницы
И утром вдел Санкт-Петербург
Гвоздику юности в петлицу?
Ах, кто мог знать, глядя в тот раз
На двухсотлетнего гиганта,
Что бьёт его последний час
На Петропавловских курантах!
И вот иные дни пришли!
И для изгнанников дни эти
Идут вдали от их земли
Тяжёлой поступью столетий.
Вы помните иглистый шпиц,
Что Пушкин пел так небывало?
И пышность бронзовых страниц
На вековечных пьедесталах?
И ту гранитную скалу,
Где всадник взвился у обрыва;
И вдаль летящую стрелу
Звенящей Невской перспективы;
И вздох любви нежданных встреч
На площадях, в садах и скверах,
И блеск открытых женских плеч
На вернисажах и премьерах;
И чьи-то нежные уста,
И поцелуи в чьём-то взоре
У разведённого моста
На ожидающем моторе?..
Вы помните про те года
Угасшей жизни петербургской?
Вы помните, никто тогда
Вас не корил тем, что вы русский?
И белым облаком скользя,
Встаёт всё то в душе тревожной,
Чего вернуть, увы, нельзя
И позабыть что невозможно!..
Николай Агнивцев, 1923 год
Материал и фото: Юлия Сумзина